Дома мы не нужны. последняя битва спящего бога - Василий Лягоскин

Он сам не заметил, как очутился за рулем, как негромко и призывно зарокотал четырехсотсильный двигатель, и как рядом встал Салим с ребенком на руках, замахавший свободной рукой так, словно отчаянно опаздывал куда-то и просил подвезти. Волна наваждения схлынула одним мгновеньем, и он заглушил мотор; выскочил из салона и проследил за направлением руки одноклассника, замершей теперь в одном направлении. В том, где с небес падал на землю, кувыркаясь неопрятной кучей перьев, один из крылатых хищников. Тут же раздался далекий звук выстрела, и еще один орел словно наткнулся на стену – замер там и тоже полетел вниз. Потом стрельба стала размеренной, но так же неизменно точной.

– Снайпер, – догадался Ринат, – надо бежать туда…

Он дернулся было вперед, но то самое чувство, что толкало его уже второй день навстречу неизвестности, сейчас завопило: «Нет! Туда нельзя – там враги!». И Акимбетов снова поверил внутреннему чутью, решил, что бросаться без оглядки к вооруженным людям, с таким хладнокровием расстреливающим птиц, безрассудно.

– И не жалко им патронов? – подумал он, и звуки выстрелов вдруг прекратились, словно его услышали.

Конечно, это уже было совсем из области фантастики, но тем не менее… парень решил перестраховаться. Подвергать опасности сильного, но совсем не сведущего в искусстве маскировки и скрытного наблюдения за противником Салима, а тем более маленькую индианочку, не стоило. Ринат протянул однокласснику ключи:

– Сумеешь?

Салим обиженно вскинул квадратный подбородок кверху:

– Издеваешься? Я ведь тридцать лет за баранкой, каждый день. Правда мы с тобой и ребятами вчера поддали как следует.., – он сам засмеялся неожиданной шутке, – так здесь и ГАИ наверное нет.

«Навигатор» уехал, осторожно переваливаясь на неровностях почвы, а Ринат побежал трусцой, забирая влево от предполагаемого местонахождения снайпера. Ориентиром для него было скопление скальных глыб на горизонте. Из было не так чтобы много, да и забраться наверх, не афишируя своего присутствия, было не очень просто. Но бывший сержант горной бригады справился с этой задачей. Даже пятикилометровый кросс не помешал, не отнял сил; напротив – они бурлили в мышцах, просящих дополнительной нагрузки. Это было вполне объяснимо с точки зрения физиологии – опыт десятков лет ежедневных тренировок получил энергию двадцатилетнего тела.

Но теперь надо было загнать эту энергию, эту радость и желание бежать и бежать глубоко внутрь. Теперь надо было вжаться в твердые камни, слиться с ними, чтобы не увидел даже малейшего шевеления тот, ради которого Акимбетов и предпринял этот марш-бросок. У подножия скалистого кряжа расположился лагерь – почти такой же, как татарский, или индейский анклавы. Такой же по размерам, но не по тому накалу страстей, что сейчас корежили этот островок развалин посреди холмистой прерии.

Очевидно, здесь жителям удалось быстро отыскать безопасное место, потому что было их много – десятка три. Чернокожие парни, девушки и дети стояли на коленях и молчали – очевидно под страхом наказания. Зато громко говорили и смеялись парни в камуфляжной форме, с оружием, которое они держали с небрежностью бывалых воинов. До этого лагеря сверху было не больше ста метров, и Ринат мог бы разобрать каждое слово вооруженных бандитов, но что толку – в английском, а немногие знакомые слова, указывали именно на этот язык – он был не силен. Зато разбирался в оружии. Автоматические винтовки М-16, самое распространенное оружие армии США, да и многих стран НАТО. Один, на первый взгляд безоружный; кряжистый и неестественно прямой – словно палку проглотил – внимательно оглядывал окрестности. И от этого взгляда хотелось вжаться в камни. Этот человек был опасен – опаснее даже высокого худощавого парня в темном одеянии, также осматривающего все стороны света, но уже в прицел длинной снайперской винтовки.

Вот кряжистый что-то негромко скомандовал, и шум внизу мгновенно прекратился. Он прошел вдоль длинной шеренги коленопреклоненных негров, что-то говоря не отстающему от него здоровяку. Тот кивал и повторял команды для остальных шестерых бандитов, расходящихся широкой цепью за спинами чернокожих. Главарь, дойдя до конца шеренги, на мгновенье задумался, кивнул чему-то, или кому-то, и шагнул в сторону, с совершенно невозмутимым видом наблюдая, как один за другим падают чернокожие под выстрелами в затылок.

И никто из них почему-то не вскочил, не попытался бежать, или броситься на убийц. Акимбетов вцепился зубами в кулак, чтобы не вскрикнуть, не вскочить в ярости. Что он мог сделать с одним ножом против вооруженных громил? Или против снайпера? Или – их командира, который, несмотря на внешнее отсутствие оружия, казался опаснее всех своих подчиненных, вместе взятых? Вот главарь поднял голову и поглядел на то место, откуда только что выглядывал татарин.

Чувство опасности взвыло внутри, и Ринат уронил голову на камень, не ощущая ни боли на лбу, ни теплой струйки крови, что мгновенно окрасила серый камень в месте его соприкосновения с головой. А пышную шевелюру словно пригладило горячим хвостом противотанкового снаряда, пронесшегося в миллиметрах от его макушки. Акимбетов не шевелился долгие минуты, уверенный, что бандит не сводит глаз с каменных глыб.

И только когда внизу заревел грозно дизельный движок, и шум его начал удаляться от лагеря, парень поднял голову. Поднял, чтобы убедиться – несуразный броневичок медленно ползет меж холмов, а за ним бредут, подталкиваемые прикладами, с десяток фигур в длинных женских одеяниях – все, кого бандиты оставили в живых.

– Понятно для чего, – пробормотал парень, лихорадочно размышляя, что сейчас ему делать, учитывая, что броневик полз в сторону индейского лагеря.

А оттуда ведут следы «Навигатора» к его друзьям! Ринат закрыл глаза и мысленно воспарил к небу, подобно орлам, которые нарезали круги очень далеко – запомнили, наверное, место, где один за другим падали вниз их мертвые собратья. И у него получилось! Он словно нарисовал план – вот эта груда камней; вот след броневой машины, затаптываемый голыми ступнями и подошвами американских армейских ботинок (точно – американских!). А вот – их лагерь, в центре которого опасно кренилась Сююмбике.

Тренер Акимбетов никогда в жизни так не бегал. В голове словно огненной иглой был нарисован треугольник, к одному углу которого медленно приближался моторизированный отряд бандитов с пленниками, а к другому бежал он сам, понимая, что неторопливость броневика смахнет словно рукой, когда он станет на след «Навигатора». Если верить этой «карте», то расстояние до родных стен древней башни не превышало семи километров. А если еще и не торопить невидимый секундомер, который отсчитывал секунду за секундой, получилось, что парень намного перекрыл мировой рекорд в беге по пересеченной местности.

Лица друзей, как раз усаживающих вокруг скромного стола (того самого, что защитил их в первые, самые страшные минуты пребывания тут), вытянулись от удивления при виде остановившегося рядом товарища. Особенно изумлен был Салим – ведь он был уверен, что Акимбетов вернется не скоро.

– Собираемся, – прохрипел марафонец, не дожидаясь, пока восстановится дыхания, – враги!

– Какие враги, – очень неспешно и чересчур вальяжно, на взгляд Рината, повернул к нему круглое лицо Абдусамат, – все враги улетели. А прилетят – у нас вот что есть.

Он потряс перед носом Акимбетова балясиной, и это взбесило парня.

– Встать! – вспомнил он вдруг, как «воспитывал» духов, ступив на первую ступеньку командной лестницы в армии, – бегом собираться!

И столько было в его голосе неприкрытой тревоги за товарищей, за маленьких детей, что все вокруг замелькало с немыслимой скоростью. Вот когда пригодился огромный багажник внедорожника; и шикарные сиденья тоже, в которых удобно расположились семь взрослых и двое детей – все, кроме человека, взявшего на себя бремя командования.

– Гони! – захлопнул он дверцу водителя – Салима, – вон в том направлении.

План в голове Рината так и не рассеялся, и сейчас его рука показывала в направлении, противоположном углу пропасти

Он резонно предположил, что это будет самая длинная прямая, по которой сможет здесь проехать автомобиль, если впереди его тоже ждет обрыв.

– А ты? – стекло внедорожника поползло вниз, и на парня уставились девять пар глаз.

– А я, – усмехнулся Акимбетов, – начинаю войну против американцев… Партизанскую войну…

Глава 2. Профессор Романов. Не валяй дурака, Америка

– А потом, – парень напротив командира переступил ногами, ведь команда «Вольно!» для сержанта Советской Армии позволяло это, – мы действительно попартизанили немного.

Он нагнул упрямый лоб вниз, наверное чтобы скрыть гримасу ненависти к бандитам. А рядом встал огромный парень с открытым лицом, напоминавший чем-то доктора Брауна – квадратным подбородком, наверное. Этот солдатский опыт если и имел, сейчас его никак не афишировал.